Крохоняткин Пётр Борисович (1929 - 2018)

Статья искусствоведа Надежды Воиновой была написана в начале 1990-х годов для предполагаемой выставки П. Б. Крохоняткина за рубежом. Опубликована в областной газете ярославской интеллигенции "Ярославская культура" (май-июнь 1998, № 3) под заголовком "Художник Пётр Крохоняткин". "Живописным символом творческой судьбы художника Петра Борисовича Крохоняткина стала написанная им уже в зрелом возрасте картина "Белая ворона" (1989). Тема одиночества незаурядной личности, её отчуждения от затаённо-враждебной (в лучшем случае – равнодушно-однообразной) стаи-толпы звучит в ней с силой, которую мог дать автору личный жизненный опыт. Происходит художник из древнего рода ярославских купцов. Его предки упоминаются ещё в конце XVIII века как крупные жертвователи на храмы, основатели паровой вальцевой мельницы в Ярославле. В наши дни о былой славе рода Крохоняткиных хранит память и большой фамильный некрополь на старинном Леонтьевском кладбище. Личная же биография Петра Борисовича скромна и ничем не примечательна. Родился он 11 сентября 1929 года в семье служащих в провинциальном городке Нерехта Костромской области. Ступени образования – средняя школа, Ярославское художественное училище (1944-1949), Московский художественный институт имени В.И. Сурикова (1950-1956). После окончания института приехал в Ярославль, преподавал в художественном училище. В 1960 году стал членом Ярославской организации Союза художников. Работая в ту пору преимущественно в жанре пейзажа, Крохоняткин проявил себя как наследник лучших традиций русской демократической живописи – мастер лирических состояний природы. Его картины сразу полюбились зрителям. Но это продолжалось недолго. Творец не остановился на достигнутом, увлекся остросоциальной тематикой, глубинными процессами бытия. И тогда возник серьезный конфликт: выставочные комитеты стали всё чаще отклонять его произведения, выпадавшие, по мнению членов выставкомов, из ряда искусства, которым следовало "кормить" народ: искусства ложного пафоса, благопристойного, банального по содержанию. Так картины художника перестали появляться на выставках. Сложившаяся ситуация неблагоприятно отразилась и на комплектовании коллекции произведений художника в Ярославском художественном музее. Система закупок была такова, что прежде всего закупали произведения с выставок, в том числе персональных, а таковых у Крохоняткина и вовсе не было. На сегодняшний день наш музей хранит только семь его полотен (и то более половины из них попали в собрание благодаря волевым усилиям заместителя директора Любови Юровой). В основном, это пейзажи, где особое пристрастие мастера – ночная и вечерняя природа. Исследуя эту тему, живописец не повторял выраженное однажды в работах последующего времени. Чуткая задумчивость, нежность и созерцательность характерна сумеркам его "Ярославского вечера" (1961). Большею выразительностью отмечена "Ночь на реке Сутке" (1964), где линейный ритм и сопоставление густой синевы неба, воды с ярким лунным бликом и осеннего золота деревьев способствует значительности художественного образа, его эмоциональному насыщению. Активной внутренней энергией наполняется живопись в "Пейзаже с колодцем" (1976): мощные, материальные объемы изб, колодца и старых тополей с грачиными гнездами, изображенные против закатного солнца, воспринимаются "силуэтом", единым тонально-цветовым сплавом, контрастным золотоносному свету, живописный мазок плотный, темпераментный и сильный. Картина пронизана почти физической болью умирающей природы. В полотне "Старый вяз" (1984) эта боль становится нестерпимой. В бесчувственной мгле зимней ночи судорожно корчатся голые ветви дерева. Никто не слышит немой, пронзительный крик о помощи. Совестливость, душевная чуткость не позволили художнику умиляться действительностью в бытовых картинах. Их персонажи - это, своего рода, современные герои Достоевского – маленькие, незаметные люди, чья жизнь бедна и убога, придавлена окружающей средой. Брезгливое чувство способны вызвать у "культурного" зрителя неопрятные, спившиеся мужички – завсегдатаи дешёвой забегаловки ("Ночная столовая в Шарье", 1969). Пугающе некрасивы одутловатые лица немолодой парочки в картине "Любовь старого зэка" (1990). Жуткий парафраз Ван Гогу – тризна по убитому быку – "Едоки мяса" (1989). Показывая мрачные стороны жизни, её уродливые гримасы, художник не морализует, не критикует и не обвиняет человека. В его отношении к людям нет высокомерия и ненависти; есть жалость и сострадание, понимание духовной и бытовой зажатости ближнего. Этим чувством пронизана и картина "У печки. Подруги Параскева и Екатерина" (1980) – горестный итог жизни русских женщин в обезлюдевшей, разорённой деревне. Их удел – одинокая старость и нищета. О сирых и убогих – и загадочный портрет деревенской дурочки ("Девушка из деревни Сосницы", 1979). Блаженная, вечное дитя… Зачем-то и она нужна Богу? Зачем?.. кто смотрит на нас её глазами? Почему её простодушно-кроткий, испуганный взгляд так будоражит душу, вносит в тихую прелесть летнего вечера настроение тревоги, неизбывной усталости самой природы. Человек и природа в творчестве Крохорняткина не просто едины и равноценны. Зачастую жизнь природы, её "невидимые миру слезы" вызывают у художника большее сочувствие. Горькая ирония звучит в названии картины "Хозяин помойки", повествующей о бездомном, одичавшем коте. Апофеозом человеческой жестокости, циничного равнодушия к страданиям "братьев наших меньших" воспринимается полотно "Палая лошадь, колесо и рига" (1989). Создание многих произведений художника связано с ярославской деревней Поповка, родиной его жены Зинаиды Алексеевны. Так уж сложилась судьба, что теперь эта деревня – основное место их жительства. В годы горбачевской перестройки Петр Борисович стал фермером. Вдвоем с женой он выращивает скот, ведёт приусадебное хозяйство. Тяжелую ношу взвалил на свои плечи художник и фермер Петр Крохоняткин. Мало времени для занятий живописью оставляет ему забота о хлебе насущном. А признание?.. Верю, оно стучится в дверь, которую сам художник не спешит открыть. А пора бы…"