Книги

Римма Исакова. Член Московского союза художников. Член Союза художников России.

Мое убеждение, что искусство должно быть предельно искренним. Только тогда оно становиться близким людям. Я вбегаю домой после школы, от слепящего солнечного света закрываю глаза. На улице весна, лужи. Скорее на улицу. Там меня ждут мои «тайники». Выкапывались небольшие лунки в земле и туда выкладывались битые кусочки красивых тарелок, чашек. Это похоже на цветной калейдоскоп. Лунка закрывается стеклышком. «Тайники» меня завораживают. Гранитные берега Москвы-реки кончались около Окружного моста. Там начинался первородный мир, с его ярко желтым песком, просвечивающими сквозь воду камушками. Пляж находился на другом берегу Москвы-реки. Чтобы попасть на него, надо перейти Окружной мост. Это мой страх и ужас. Редко положенный деревянный настил, под которым плескалась вода, рядом по путям гудят и грохочут паровозы с огромным хвостом составов. Настил колеблется от тяжести поезда. Наконец, другой берег Москвы-реки. Воробьевы горы. Летом - купание, зимой — санки с крутых откосов гор, радость от снега, в котором купаешься‚ превращаясь в снеговика. Весной праздник - ледоход. Глыбы Льда с шумом и треском тяжело плывут по воде. Много ярких солнечных дней. Зимой на окнах нашего балкона яркие узоры пальм- через просвет зимних узоров мороза. Звуки и запахи детства на всю жизнь.У нас огромный Болконский, где можно слушать музыку города. Вот шумит пароход, шлепая колесами, гудя и выпуская столбы черного дыма. К вечеру, цокая копытами, на футбольный матч проезжает конная милиция.

Иногда меня отправляли в деревню к бабушке. Я рисовала поразившую меня необхватную ветлу, домик под соломенной крышей, отливающего всеми цветами радуги петуха и маленьких утят, которых я любила прижимать к себе. Учиться рисовать я начала в вечерней рисовальной школе. После акварели писать маслом — как заново учиться ходить. «Ходить» я училась в Третьяковской галерее. Моими любимыми залами были зал М. Врубеля и А. Иванова. Старая экспозиция Врубеля находилась на первом этаже особняка Третьякова. Таинственный, мерцающий свет с улицы падает на «Сирень», вспыхивает в камине «Портрета Забеллы-Врубель», светится в луне и травах «Пана». Рядом скульптура Коненкова, его божественные «обнаженки», свет мягко обтекает замершие в красивой неге фигуры. В 1968 году я поступила в Московское художественное училище памяти 1905 года. Живопись преподавал М.В. Добросердов. Очень тонкий живописец и мягкий, добрый человек. Закончив училище, я вступила в Союз художников СССР. Одновременно в союз вступали Александр Шилов, Вячеслав Зайцев. Помню знаменитые теперь работы Шилова: «Портрет старого солдата», «Натюрморт с фиалками». Мастерски написанные бархатистые листики фиалок, расшитые салфетки. Наступила пора полной самостоятельности.О мастерской даже не приходилось думать. Моей мастерской стала природа. Очень много мне помогли поездки на творческую дачу в Тарусу. Щемящее чувство необъятности далей, холмов, Оки. Работа в живописном комбинате дала возможность поездить по стране: Белое море с его медвежьими углами не заходящим почти солнцем; вулканы Камчатки, простирающиеся под ногами необозримыми далями; Хива, Самарканд, Бухара с жарким сухим маревом. Туркмения на границе с Афганистаном, встреча 15 апреля наших войск, выходящих из Афганистана. Для художника поездки очень важны. Это меняющиеся впечатления от природы, людей, их нравов, обычаев. Все это проходит через душу художника, обогащая ее, уча видеть прекрасное. Палитра меняется в зависимости от света, цвета, ощущения данного места и состояния души. Мне посчастливилось дважды и подолгу работать в Японии. На острове Хоккайдо поразило обилие сверкающего белого снега, жители острова не носят головных уборов и очень легко одеваются. Дети из школы возвращаются в школьной форме, Лица Свежие и румяные. В этом суровом климате дети закаленные и крепкие, приветливые и жизнерадостные. Пейзажи бурного холодного моря, канала, по которому идут рыбацкие шхуны, пристань на фоне заснеженных, поросших лесом гор; городской пейзаж с его яркими витринами и мокрым отражением в асфальте; портреты японок с их утонченными лицами, зонтики радужных цветов под падающим снегом. Работы этого цикла и привезенные из Москвы русские пейзажи выставлялись в Токио, Саппоро, Отару и других городах Японии. В Токио один раз в четыре года проходит международная художественная выставка «ТИАС». Галерея «Кайрин» представила несколько моих работ на «ТИАС». Поездка в Грецию, в Афины и на остров Саламино расширила мое видение мира. Яркое солнце выбеливает землю, оливковые рощи, море, омывающее горы, и всюду угадываются в очертаниях гор древнегреческие герои. «Пражская весна». Выставка московских художников. Прага зелена и чиста. Множество певчих птиц. Я пишу Влтаву, пересекающую весь город. Отражение деревьев и камней в воде. Высоко на холмах старинные замки. На обед я покупаю бутылочку пива и горячие шпикачки. Работы, написанные в поездках, дали мне возможность активно выставляться на выставках. Группа «Пленэр», в которой я состою, была включена мэрией Москвы в культурную программу празднования 850-летия Москвы. За участие в юбилейной программе я была награждена медалью «850 лет Москвы», почетной грамотой Правительства Москвы. С группой «Пленэр» во главе с художником Валентиной Лебедевой мы выставлялись много раз в Центральном доме художника, делали выставки к 1000-летию христианства на Руси; к 200-летию со дня рождения А.С. Пушкина. На Кузнецком мосту в выставочном зале МОСХа наша группа «Пленэр» на открытии выставки живописных работ проводила концерты с привлечением известных певцов и музыкантов. Валентина Лебедева читала свои стихи. Я познакомилась с новым женским Творческим объединением «Ирида» в 1993 году. По итогам творческого конкурса женщин-художников «Весеннего салона-93» мне был вручен приз РОСИЗО за лучшую работу в номинации «Живопись». Художник В.А. Артыков — мой муж и коллега по искусству. Наши совместные выставки стали традицией В октябре 2003 года мы провели выставку в Выставочном центре МОСХ Росси. Она была приурочена к 35-летию моей творческой деятельности и 45-летней творческой деятельности мужа. Мое глубокое убеждение, что искусство должно быть предельно искренним. Только это и дорого людям, созерцающим искусство. Они видят искусство через глаза и душу художника, ощущают его любовь. Вот тогда искусство и приносит вдруг необычное впечатление и дарит радость открытия.