Книги

Надежда Девышева Заслуженный художник Россиийской Федерации. Член Московского союза художников.

«Желание замкнутся в ограниченном пространстве - клетке и стремление познать глубины бытия приводят к борьбе и победе созидательных сил» К. Кедров

Я родилась в Москве, в семье военнослужащего, в послевоенные годы, когда думали о том, чтобы выжить и не умереть с голоду. Мы жили в военном городке, где не было никаких островков культуры. И только переехав на Хорошевское шоссе, я поступила в художественную школу, которую и окончила экстерном в одиннадцатом классе. У меня был выбор — пойти в медицинский институт либо штурмовать стены художественного вуза. Волею судеб я стала ученицей Григория Брускина и впервые столкнулась со свободным рисованием и раскрепощенностью композиций. Это знакомство привело меня в стены текстильной академии на факультет прикладного искусства. Прошли годы обучения в легкой промышленности, но одновременно появилось и окрепло желание работать в области графики. В 1975 году Виктор Дувидов привел меня в эстампную мастерскую Комбината графических искусств, откуда и началось мое творческое знакомство с миром большой графики. Начало пути... Я бы назвала этот период «3накомство с миром». Мне очень много дали поездки от ЦК комсомола на стройки пятилеток. Была возможность посетить самые дальние уголки нашей тогда большой страны. Меня потрясла мощь КАМА3а. В цехах у меня возникло такое впечатление, будто в голубой дымке сильные и красивые существа, пластично передвигаясь, создают нечто таинственное и удивительное. Там я сделала серию графических листов, за которую в 1978 году получила премию Ленинского комсомола. Знакомство с миром, людьми, новой культурой продолжалось в казахстанских аулах. Раскаленый и дрожащий воздух, минареты и тропки предгорьев Тянь-Шаня. Побывала я и за Полярным кругом, на Чукотке. Когда я поднималась по сопкам Синегорья (где строилась Колымская ГЭС), по сопкам Певека, меня охватывал трепет от ощущения парящего безмолвия, где мир застыл и история не продвинулась ни на шаг, с тех пор как появились эти огромные серые камни. Легенды Чукотки покорили мое воображение. Образы чукчей, яранги и кейгуры (выветренные скалы) моржи, касатки - все это было чем-то неземным, пришедшим из космоса. В 1980-е годы судьба познакомила меня с поэтом и филологом Константином Кедровым. Его теоретические статьи о метакоде, увлечение исследовательской темой «Творчество и космос» буквально захватили и очаровали меня. Так начался период проникновения в духовную сферу. Мои космические серии выполнены в литографии, монотипии‚ офорте. В 1988 году на творческой даче Сенеж был замечательный заезд художников СССР и Америки. Здесь я сделала целую серию литографий «Метакод» К. Кедрова. Одна из работ называется «Полярная звезда - Кол» — тайна языческих обрядов. В них умершие улетают в форме потока энергии к северной звезде Кол, центру Вселенной. Таинственная звезда Кол — постоянная точка на небе, вход через воронку, прямой путь на небо. «Прыжки через костер» — языческие народы на- девали маски и прыгали через костер, тем самым как бы соединяясь с душами своих предков. В 1980 году я пришла в студию Нивинского и познакомилась с В.И. Павловым. Он организовал творческие поездки на автобусе по стране. Вологодская, Ярославская, Костромская области, — мы посетили места, где как бы поселилось старое время. Избы из ели Устюжны, вологодские кружевницы, Спасо - Каменный монастырь на острове Кубинского озера. В память врезалась огромная старинная баржа около 20 метров длиной, которая прибилась со времен судоходства Х!Х века к берегу Кубинского озера. Предметы и образы у меня вылились в тему «Вологодские напевы» и серию «Те, кто с нами». Эта серия навеяна любовью ко всему живому, которое существует как бы на ином, параллельном с нами, уровне, оно обволакивает нас, как херувимы и серафимы, предупреждает, как птица Алконост, предвещает, как птица Гамаюн и очаровывает, как птица Сирин. Я - художник, которому посчастливилось жить в нескольких эпохах: эпохе социализма, эпохе перестройки и эпохе строительства капитализма. Но изображаю ли я КАМА3‚ или воссоздаю образы русских дворян на фоне архитектурных зданий ХVII — ХIХ веков Кускова, Царицына, Архангельского или Кузьминок‚ миражи чукотских пейзажей, или пытаюсь проникнуть в тайны космических структур, я усвоила для себя одну задачу: следовать по пути собственных ощущений и собственного видения. Это и есть мой мир, в котором я осуществляю свои пластические идеи. Мои работы находятся в собраниях Музея истории Москвы, Мемориального музея космонавтики, Центрального музея В. И. Ленина, в художественных музеях Зарайска, Пскова, Вологды и за рубежом: в Музее современного искусства Кельна (собрание Людвига), в галереях Канады, Испании, в частных собраниях США, Японии, Голландии, Бельгии, Великобритании и др. Сейчас у меня два взрослых сына, два внука, но времени появилось намного больше, чем раньше, что дает мне возможность ездить, видеть, переосмысливать, размышлять и работать. оброненная фольга В мертвом воздухе звенит. Свой затейливый повтор Продолжает сладкий звук. Манит теплой лунной пылью Квадрат, несмываемый, Не стираемый никем, ничем. Несмываемый, Не стираемый никем, ничем. К. Кедров «Квадрат».