Книги

Ольга Гречина Член Московского союза художников

Офорт - это поэзия металлических досок, поэзия кусочков влажной бумаги с мягким офортным штрихом, с прозрачными акватинтами; это, может быть, самый главный мой институт. Никогда не мечтала о профессии художника. Не помню, кем я хотела стать, но художника не было и близко. Мои родители — «технари», как это теперь называется. Познакомились они в Ленинграде. Мама имела экономическое образование, папа закончил политехнический, инженер - конструктор. Перед войной его перевели в Киев, а затем в Ковров на экскаваторный завод, где впоследствии папа стал директором и получил сталинскую премию за разработку универсального экскаватора. Работа для папы была — вся жизнь. В 54 года отцу предложили переехать в Москву на работу в министерство. Наша жизнь в корне изменилась. Домик на земле и практически натуральное хозяйство, которым занималась бабушка, потому что родители с утра до вечера были на заводе, мы поменяли на московскую квартиру в 10 - этажном доме на Новослободской улице. Вслед за братом я пыталась заниматься музыкой и теннисом. Но особых талантов и любви к этому я не обнаружила, хотя музыкальное образование все-таки оставило свой след, и музыка занимает значительную часть моей жизни. В общем, когда в нашей 208—й школе открылся кружок рисования, я в него записалась. Чудесная женщина Софья Дмитриевна Гамазина‚ которая вела у нас урок и кружок изо, пригласила мою маму и сказала, что ее дочка, то есть я, не девочка, а «цветочек» и мне надо поступать в художественную школу. Я нарисовала на экзамене какую-то птицу, написала натюрморт и как композицию — ворону с сыром на дереве и лису. Ко всеобщей нашей радости, меня приняли. В школе было бесконечное количество постановок, набросков, натюрмортов, композиции. Плюс домашние задания, во время которых я просила бабушку что-нибудь почитать. От этого мы обе получали удовольствие. Вообще школу я любила. У нас были хорошие ребята и вполне либеральные преподаватели, хотя и не обошлось без парочки садистов. По окончании художественной школы мне дали рекомендацию в Суриковский институт на живопись. Но мне показалось, что на графике для меня гораздо больше нового и неизведанного, особенно если учесть мое не художественное происхождение. И я сдала экзамены на графику. Мне кажется до сих пор, что это было правильно. Тогда преподавали Михаил Николаевич Алексич, Юрий Петрович Рейнер, Николай Афанасьевич Пономарев и другие. Человеческие качества этих художников были так же высоки, как и профессиональные. Закончила институт я по мастерской плаката, так как в то время эта мастерская была наиболее либеральная. Но работать в плакате я не смогла. Я думала, что буду делать плакаты, зарабатывать какой-то минимум и одновременно буду заниматься графикой и, может быть, писать картины. Но оказалось, что после изображения «веселым черным» каких- нибудь шахтеров или пересчитывания мешков с урожаем картошки мыслей и сил на какие-то другие подвиги уже не остается. Большое спасибо Игорю Павловичу Обросову (он возглавлял тогда молодежную комиссию), который предложил нескольким выпускникам графики — Саше Ситникову‚ Юре Илжу, Боре Смертину и мне — попробовать сделать по графической серии для молодежного фестиваля в Германии. С этого начался мой графический период. Я занималась печатной графикой. Сначала литографией, потом офортом. Все это происходило на Сенеже. Сама по себе технология офорта достаточно сложная и вредная. Но мы были совершенными фанатами этих металлических досок, этих кусочков влажной бумаги с мягким офортным штрихом с прозрачными и совершенно черными акватинтами. На Сенеже собирались художники со всего Советского Союза. Это был второй и, может быть, самый главный институт. В офортной я познакомилась со своим мужем — гиперреалистом из Киева Сергеем Гетой. В 1981 году графические опусы пришлось закончить, потому что плюс к маленькой дочке Анечке у меня родился еще сын Ванечка, а с двумя детьми ездить на Сенеж и работать в офортной было невозможно. Начался следующий период моей деятельности, то есть я вплотную занялась станковой живописью, со всеми положительными и отрицательными сторонами этой профессии: удачами, потерями, находками, обманами, выставками, презентациями, встречами с замечательными людьми, - по-моему, это всем известные вещи. Главное, что сейчас есть мастерская с хорошим светом. и вся эта непростая и интересная жизнь продолжается.