Книги

Альбина Акритас. Действительный член Российской Академии художеств, Народный художник Российской Федерации, Член Союза художников России, Член Союза писателей России.
"Я принимают за работу с тем чувством, с каким другие спешат к своей любовнице. Кто бы мог поверить мне, однако наиболее реальное для меня - это то вымышленное, что я воплощаю в своей живописи". Эжен Делакруа. Дневник.
Родилась в1934 году в Москве. В 1961 году окончила живописный факультет Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина Академии художеств в Ленинграде, где моими педагогами были В.М. Орешников, А.А. Мыльников и Б.С. Угаров. До поступления в институт несколько лет занималась у В.И. Шухаева. С 1962 года — член Союза художников СССР, участник Всех крупных всесоюзных и российских выставок.
Использую разные материалы. живопись масло темперу, акварель, гравюру, офорт‚ литографию‚ сложные смешанные техники. Темы исторического прошлого стараюсь воссоздавать в жизненных ситуациях, типичных для этой эпохи, отразить дух времени, чтобы сделать работы убедительными для зрителя. Награждена Серебряной и Золотой медалями Российской Академии художеств. Живописные и графические работы находятся в Государственной Третьяковской галерее, в Музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, в Музее современного искусства в Москве, Русском музее в Санкт-Петербурге, галерее Эдмонда Розенфильда «les Огeades» (Париж, Франция), В Галереях Марии Шереметьевой (Бостон, США), Сэма Дэвидсона (Сиэтл, США), Отто Хайнца (Вена, Австрия). Його Риота (Киото, Япония), Приобретены коллекционерами Англии, Германии» Греции, Южной Кореи. В 1995 году вышел первый Сборник моих стихов.
На сердце нарезки,

Как тексты на пыльных руинах,

Все в датах оно, в именах бесконечных и пестрых.

Горят арабески... Гвоздем или ножиком острым,

Иль краскою просто, в различном размере и стиле

Оставлены надписи - были, мол, были, гостили...

И сердце одних провожало слезами утраты,

Других — с облегченьем‚ а третьих — без всякого чувства.

Руиною стало, что было любовью когда-то,

Враждою доверием иль просто общенья искусством.
Но вот к перемене погоды настойчиво ноет,

Как будто бы предостеречь от ошибок желая;

И хочется бедное сердце погладить рукою,

Его успокоить - не бойся, я помню, я знаю...
Отец из греков был, из очень бедных,

Мамаша - из казаков небогатых,

На Северном Кавказе жили, в хатах,

Трудом кормились... Ну, а далее бесследно

Теряются фамильные начала.

Нет, не они, начала наши всем известны -

Адам, ребро, высоконравственные песни...

Мне информации такой всегда хватало.

Я к родословной интереса не имела.

Ну, появилась на земле — всего и дела!

Но фото греческого деда сохранилось:

Стоит на фоне нарисованных вазонов, 

В лице какое-то смирение.

Заметно, что не из житейских чемпионов.

А вот другого деда фото затерялось.

Мамаша прятала, репрессий опасалась.

Белоказак, урядник был, усы я помню,

Погиб в Крыму, сфотографирован в Коломне.

Я фото видела, измятое. Но не нашла его в родительских бумаг.

Росла, училась, вышла замуж. Огурцов о родословной тоже знал совсем немного.

И побежала наша общая дорога

Без интереса к пра-пра-прадедам отцов.

Торить тропинку в разыскательную глушь.

На это времени не оставляла Муза.

И в Брянске не было беспечнее союза,

Чем я и мой русобородый муж.

Но в Севске раз, у бабушки его, в альбоме старом мне мелькнуло фото, похожее на деда моего.

И до того похожее — не что-то, а просто все: лицо, смиренный взгляд, опущенные руки и застылость... всмотрелась — бесконечно удивилась!

Ну что сказать? Родной как будто брат или он сам.

А это Алькин дед стоит на фоне маленького дома.

Ну кто сумеет подобрать ответ загадке?

До того была знакома мне эта человечья единица, как будто бы решили деды слиться!

Альбом закрыла. Мне приятно было, что с мужем мы давным-давно родные, что в корневищах нас судьба соединила до появления семьи моей в России.

Раздумывая, вышла со двора, неся в душе престранную находку. Цвела заря, в сельпо давали водку,

На речку собиралась детвора...

Я шла и думала — как разобраться с теми,

Кто от меня скрывает знаний клад?

Ужели рыться в корневой системе,

Отлично зная, что седое время.

Не жалует вмешательство лопат?

Или уважить тайну, как чужую,

Нимало не задевшую меня...

Существовать, невежество храня, как я доселе в этом мире существую...

Какая разница? Ведь мне ж и так неплохо!

Таким решением избегнула подвоха, соблазна жалкого - истратиться в раскопках,

В архивной плесени, сомненьях‚ нервотрепках и зарулила к магазину - взять бутылку, судьбы отметить непонятную ухмылку.