Книги

Подобный же открытый цвет, а по сути дела, интенсивную краску применяет Судейкин в «Аллегорическом сюжете» (1910-е). Живопись цветовыми пятнами смотрится гармонично, проявляя Живописный вкус автора. Аллегорическая сценка в духе рококо превращается в тему; в ней нет и тени стилизации, хотя что-то от яркости фарфоровых росписей все-таки проскальзывает. 

Судейкин постоянно сохраняет ретроспективистские влечения. В картине «Гулянье» (1906) Доминирует взгляд в прошлое, в жизнь аристократического общества, некоего высшего света, что свойственно скорее А. Бенуа и К. Сомову. Картина воспринимается забавой художника, реанимирующего не историю, а искусство рококо с его кукольными персонажами и оловянными солдатиками. Кажется‚ что интерпретируется на современный лад, с сильным русским помещичьим привкусом картина Ватто «Путешествие на остров Киферу». Аллегорические сценки и ироническая стилизация явно усиливают здесь серьезность несерьезного искусства рококо. 

Сапунов и Судейкин — художники похожие, и не только деталями биографий: оба окончили Московское училище живописи, ваяния и зодчества, а затем Петербургскую академию художеств. В среде «Голубой розы» они выделялись одной общей особенностью: сюжетную канву превращали в своеобразную игру в искусство. 

 Сапунов даже делал своего рода картинные инсценировки известных пьес Мольера. В их работах реальность никак не просвечивалась или видна была в каком-то театрализованном преломлении. 

Сапунов в 1912 году трагически погиб, утонув в Финском заливе. Судейкин в 1920 году уехал в Париж работал у Н. Балиева в театре "Летучая мышь". Умер в Нью-Йюрке, куда переехал в 1922 году. Художественная деятельность его, завершилась в области театральной декорации.

Сапунова и Судейкина, как и зрелого Кузнецова, трудно отнести к символистам хотя бы потому что ничего символического в истинном понимании этого слова в их творчестве не содержится. Вообще считать символику главным свойством «голуборозовского» творчества нет оснований. Символические звучания слышны в искусстве многих художников Начала века, прежде всего в «Мире искусства». Причем символика чаще всего использовалась как средство создания образа, Не являясь его сутью, ибо при равноценном употреблении символических значений возникали разные по духу и смыслу концепции. 

Определение символизма в искусстве начала ХХ века весьма произвольно. Между истинными символами, издавна содержащимися в искусстве, и надуманным пониманием символизма художниками ХХ века как тайнописи, сокровенного существа мира, жречества существует непреодолимая разница. «Голуборозовцы» толковали о красоте, о несбыточном, но не могли пояснить, что это такое, погружая изображение в молочный туман недосказанности. Бестелесные видения «голуборозовцев» есть не что иное, как плоды угнетенного сознания. Их произведения этого цикла не новость и не вершина искусства. Однако, обладая живописным даром, художники нашли в себе мужество вернуть общественному вкусу изящество, присущее «Голубой розе». Изысканность в искусстве — это еще не признак большого стиля. Она не дает преимущества перед другими художественными методологиями.

 Но этого достаточно, чтобы состоялось искусство высокой пробы, если защитники изысканности не претендуют на исключительность, единственную истинность своего пути, ибо изысканность - это не метод, а индивидуальная художественная способность. В словах «голуборозовцев» о творческих целях много надуманного, но того, что остается в реальном искусстве — к примеру идеального чувства цвета у П. Кузнецова, изящества цветовой гаммы его работ,-- уже достаточно,что бы говорить о художественной ценности произведений.