Одними из первых основателей студии рисунка были Ольга Колмакова и Павел Моссаковский. Тогда в небольшой комнате на Кадашевской набережной у немногословного, медлительного в движениях, со сросшимися черными бровями на смуглом лице скульптора М.И. Эпштейна собиралось несколько художников. То было начало трудный послевоенный 1945 год. В то время Ольга и Павел вместе с мамой Ольги и дедом жили поблизости, на Ордынке, в маленьком дряхлом домике. Все они были очень привязаны друг к другу, а Павел просто влюблен в жену. Человек он был скромный до предела. Провоевав всю войну в чине лейтенанта артиллерии в гаубичной батарее, он никогда не пользовался никакими привилегиями. В своем творчестве он сумел с тонким живописным мастерством выразить прелесть и уют тихих московских уголков, писал очаровательные интерьеры, но кроме близких друзей мало кто знал эти работы. Только в 1975 году на персональной, но уже посмертной выставке, представившей наконец его творчество, стал понятен талант Павла. В холстах его не было никаких эффектов, никакой лихости, но присутствовал свой взгляд на мир, то особенное, чистое, задушевное, что соответствовало его натуре, его душевному складу. Оля Колмакова — художник одаренный и темпераментный, напротив, обладала реши- тельным и властным характером. Человек общественного склада, член партии, она мужественно, не жалея сил и времени, сражалась с тупой партийной деспотией, и порой ей удавалось в чем-то побеждать. Все же при ее бескорыстии и честности ей досталось много увесистых толчков и горьких минут. Ольга любила писать портреты. Я помню очень удачный портрет «Лиза», но больше всего ее увлекала работа над жанровой композиционной картиной, естественно, с этим связана и ее любовь к портрету. Одна из лучших Олиных картин шестидесятых годов - «Декабристы» - говорит об этом. Изображена сцена свадьбы Анненкова с Полиной Гейбл. Здесь также шаферы — Муравьев и Свистунов, и жены декабристов, и начальник тюрьмы, помогавший им. Ольга отлично построила всю сцену и сумела передать напряжение и взволнованность ее участников в трагическую минуту, когда особенно ярко открывается характер человека. Момент этот исторический, документальный, и Ольга долго и тщательно собирала материал. Она воскрешала портреты декабристов, не имея еще современных многочисленных публикаций. Ей особенно помогла в работе известный историк, академик Нечкина. Серию прекрасных этюдов приобрел Союз художников СССР, а картину — музей Петрозаводска. Несколькими годами позже написан более декоративный «Концерт». Здесь другая задача и другое решение: оркестр, хористы, черные пятна мужских костюмов, золотистый электрический свет и высокий силуэт дирижёра… После переезда с Ордынки на Масловку Ольга и Павел продолжали постоянно приезжать рисовать на Арбат. Павел садился на край дивана и рисовал, слегка покряхтывая. Оля после всех заседаний всегда опаздывала, приходя уже к концу нашей работы, и оба они, радуясь встрече, вместе возвращались домой. Ольга - это тот особый случай, когда под скорлупой твердого энергичного характера живет редкостный запас нежности, преданности, самоотвержения. Оставшись одна, похоронив всю семью, она теряла одного за другим и своих друзей..‚ Аду Магидсон, Федю Салаева, Женю Малеину, Лилю Шварц и многих других, нам мало известных... За каждым из них она преданно ухаживала до последних их дней. И теперь, в ее поздние годы, не иссяк в ней огонь участия и готовности помочь.