История отечественного искусства XX века еще на написана. Лишь некоторые ее периоды исследованы. Это касается предреволюционных лет и первого десятилетия после октября 1917 года. Искусство же советского искусства, как это не покажется странным, все еще нуждается в пристальном внимании. К этому побуждает и получившая в последние годы его жесткая, односторонняя оценка, далекая от объективности, нередко даже, отрицающая какие-либо достижения. Знакомство с искусством этого времени не может быть полным без произведений, которые любовно и бережно собирают и хранят коллекционеры. История доказала, насколько важна их деятельность. Они своеобразные строители фундамента для каждого последующего периода развития культуры общества. И сегодня с благодарностью и благоговением мы произносим имена Третьякова и Морозова, Цветкова, Рябушинских, Солдатенкова и многих, многих других. Люди различных профессий и разных сословий, они страстно отдавались делу собирательства, и теперь Россия чтит их имена. Энциклопедический словарь: «Собиратели и хранители прекрасного» (М., 2007) вобрал в себя более двух тысяч имен русских коллекционеров за более, чем двухвековую историю собирательства в России вплоть до 1918 года.  Позднее сведений об этих удивительных людях становится все меньше. Советская власть не поощряла частную собственность, какое бы интеллектуальное, культурное начало она не вбирала в себя. Однако трудно предположить, что коллекционирование исчезло совсем. Оно лишь из мощного потока превратилось в маленькие ручейки, которые скрывались, но не исчезали. В 90-е годы ХХ века собирательство вошло в новый этап своего существования. Этот этап еще практически не был изучен, но он дает о себе знать собраниями частных галерей, банков, отдельных личностей. Состав многих коллекций находится в процессе становления, их характер и назначение различны, но всех объединяет любовь владельцев к произведениям искусства, забота по мере сил, возможностей и понимания об их сохранении. Талантливый художник и выдающийся педагог второй половины ХХ века Е.Е. Моисеенко не раз повторял: «Искусство не для сытости и моды, а для человека. Искусство — это наша совесть. Оно не терпит стяжательства, карьеризма‚ самоуспокоенности». Не ради славы и обогащения кропотливо, ежечасно коллекционеры радеют о пополнении своих собраний. К таким преданным искусству людям принадлежит и Игорь Николаевич Пышный. Его коллекция живописных работ уже сегодня может стать незаменимым материалом для исследования, осмысления развития изобразительного искусства Ленинграда 1930-1980 гг., творчества отдельных мастеров этого времени. Инженер по профессии, увлекшись изобразительным искусством, он обнаружил в себе стремление не просто к собирательству, но внимательному изучению творческих биографий художников, особенностей их индивидуального художественного видения мира. Это побудило его бережно относиться к работам подготовительного характера, этюдам, эскизам. Именно этот материал и составляет значительную часть коллекции, в этом и состоит его особая ценность. Настойчивость поиска поз- вопила коллекционеру найти такие живописные работы, которые помогают создать целостное представление о рождении того или иного произведения. Таковы картины, этюды и эскизы П.П. Белоусова, И.А. Серебряного и ряда других мастеров.  Коллекция И.Н. Пышного включает все жанры. Портреты и пейзажи, натюрморты и сюжетные композиции знакомят с личностями известными и забытыми, видами родного Петербурга и далеких окраин Советского Союза, историческими сюжетами и зарисовками будней. Выполненные в реалистической манере, эти произведения говорят о многообразии форм в рамках фигуративного искусства, о различных художественных школах, о неустанных поисках творческих личностей, которыми так богата всегда была северная столица. В коллекции практически нет ни одной работы, которая была бы неинтересной с художественной, исторической или даже краеведческой точек зрения. В пейзажах 1930-х годов мы познаем не только Ленинград того времени, но даже его топонимику. Непостижимым издевательством звучит наименование Владимирской площади площадью Нахимсона (Е. Аладжалова и др.). К счастью, это лишь название, а любимый ленинградцами уголок старого города не становится от этого хуже. Это свидетельство революционных перемен, которые пришлось переживать городу и горожанам. «Непарадное лицо» северной столицы в пейзажах коллекции И.Н. Пышного интересно, подчас очень привлекательно. Талант художника словно выхватывает, высвечивает особенные стороны жизни города. Чувством ритма проникнуты декоративные работы Д. Бучкина. Зная его, его талант не только живописца, но и гармониста, мы словно ощущаем ухарство переборов, ту особую радость, которая сохранилась в нем со времени возвращения с войны. Тонкая нюансировка цвета зимних и весенних мотивов волнует в пейзажах В. Голубева, Г. Татаринова, Н. Тимкова и многих других живописцев. Небольшой эскиз: «Лес»  кажется на первый взгляд ничем не примечательным. Но его автор – талантливый русский художник А. Рылов, и встреча с его работами, даже самыми неприметными, - это событие. Нельзя пройти мимо произведений А. Трескина, знаменитого реставратора, без трудов которого наше представление о дворцах Павловска и других пригородов Ленинграда, наверное, не было бы столь полным. Как и многие реставраторы, он писал для себя в 1930-1950-е гг. пейзажи и натюрморты. Залив, Озерки‚ расчистка парка. В них изображены милые сердцу ленинградца места, и уже этим они ценны. Его практика восстановления плафонной живописи в послевоенный период сказалась в композициях: «Рай», «Изгнание из Рая». Дар художника, ценящего и понимающего живопись прошлых веков, бережное ее воссоздание ощутимо в этих небольших по размерам эскизах. Рядом с поисками в рамках традиционной живописи есть ряд пейзажей 1920-1970 гг., в которых художественные устремления времени ощутимы в полной мере. Уроки кубизма не чужды поискам И. Вакса, интерес к примитиву заметен в изображении украинской деревни К. Румянцевой (Вильнер), смелость обобщения форм характерна для портретов и деревенских пейзажей В. Орлова‚ символичен автопортрет Я. Крестовского на фоне Павловского парка с тремя грациями. Пейзажи составляют большую часть коллекции И.Н. Пышного.  Не менее интересны и сюжетные композиции. История и современность в эскизах и картинах коллекции раскрывают и особенности композиционного мышления художников, их таланта и, конечно же, напрямую связаны с духовным состоянием общества. Спортивная тема в работах А. Белявского не только говорит о возросшем интересе самого живописца к достижениям искусства 1920-1930 гг., к традициям ОСТ-а‚ но и к искусству такого уникального мастера, каким был А.А. Дейнека. Она говорят о процессе расширения круга традиции, присущем отечественной живописи 1970-х гг. Одновременно она напоминает и о той роли, которую спорт занимает в жизни советского общества в это десятилетие. Искусство как явление времени, как своеобразная его характеристика — это ощущение постоянно присутствует при знакомстве с коллекцией И.Н. Пышного.  Значительное место в ней принадлежит портрету. Но дело, конечно, не в количестве, а в тех конкретных личностях. которые становились объектом портретирования. Их круг широк: от партийных руководителей до лиц, близких художнику. Соответственна и типология портретного ряда: официальные и интимные, несущие черты историзма или воплотившие сиюминутные впечатления живописца, групповые и одиночные. Ценность такой коллекции неизмеримо возрастает потому, что именно официальных работ немного и это, скорее, эскизы к будущим произведениям. Непосредственность восприятия мира, отстраненность от требований официального характера находят свое место в портретах людей менее известных, часто необычайно дорогих лить самому художнику. В собрании И.Н. Пышного можно выделить группу портретов, написанных в 1930-х годах. Многие из них несут печать формальных поисков, характерных для отечественного искусства 1910-1920-х годов. Портреты Н. Хапаева отличают профессиональный рисунок и тот особенный прием построения формы, который творит о влиянии художественной манеры К. Петрова-Водкина. Творческая биография этого живописца может быть интересна и тем, кто изучает историю Псковской художественно-промышленной школы Н. Фан-дер-Флита и педагогическую биографию В. Татлина, шире -- историю ГИНХУК-а и деятельность группы Мастеров аналитического искусства (школа П. Филонова). В тридцатые годы написаны автопортреты А. Трескина, Е. Аладжаловой. Ценность их различна. Первый будет всегда напоминать о незаурядной личности реставратора, а второй - о формальных поисках самой художницы. Группа ее произведений, собранная И.Н. Пышным, написанных в 1930-х гг., позволяет говорить о разно- направленности творчества этого мастера и всего искусства России этого времени, какой бы сложной ни была политическая ситуация в стране. Не менее интересны и значимы женские портреты Г. Павловского. На одном из них изображена жена талантливого художника и педагога А. Осмеркина — Е. Гальперина, на другом — первая жена самого Г. Павловского — С. Юнович‚ в будущем одна из ведущих театральных художниц страны. Самого Г. Павловского А. Осмеркин считал «талантливым художником и человеком». За многообразием стилистических линий искусства 1930-1980-х гг. в портретах ясно проступает и индивидуальность художника и особенности личностей, портретируемых. Не может оставить равнодушным, изысканный по цвету: «Портрет Е.М. Серебряной, жены художника» работы И. Серебряного. Даже не зная точной даты его создания, можно безошибочно определить, что написан он был в 1930-е годы. Художником верно передан тот тип женской красоты, который отличал именно это десятилетие. Умение в частном увидеть общее и запечатлеть его на холсте — это особенность крупного мастера любой эпохи. И.А. Серебряный был именно таким живописцем советского времени. Исключительная достоверность и одновременно поэтическая характеристика образа отличает два портрета жены художника П. Белоусова. Этот живописец приобрел заслуженную славу прекрасного рисовальщика и не один год работал в Петербургской академии художеств бок о бок с Е. Моисеенко в его учебной мастерской, преподавая рисунок. Крупно, свободно, можно сказать, напористо был написан: «Автопортрет» И. Якерсона (1960-е гг.), гармоничен колорит изысканного по композиции портрета художника А. Шмидта кисти Н. Ткаченко, одухотворенность натуры угадывается в автопортретах В. 0рлова‚ чуткость в отношении к натуре ощущаем в образах И. Вакса.  В своем собирательстве И.Н. Пышный отдал дань деревенским и детским портретам. Их роднит общее состояние духовной чистоты, иногда наивности образов. Красиво написан портрет: «Дочь Людмила с куклой» Н. Овчинникова, обобщенность форм, декоративность живописного языка отличает: «Портрет колхозницы Акулины Федоровны» А. Долининой, ощущением радости пронизано изображение: «Девушка из деревни» А. Гуляева и многие другие. Теми же интонациями восхищения проникнуты большинство натюрмортов, которых немало в коллекции И.Н. Пышного.  В коллекции есть ряд портретов, которые кроме художественной имеют и историческую ценность. Так, в начале 1920-х г. художник И. Вакс некоторое время был воспитателем в Петроградском театральном училище, где близко познакомился и подружился с будущим великим Джорджем Баланчиным. Тогда же и был написан портрет Д. Баланчивадзе. В нем художественный язык с изысканностью линий и тональностью решения, говорит о близости молодого артиста балета к «Миру искусства». И, действительно, спустя два года Баланчин уже артист и балетмейстер в «Русском балете Дягилева». Вероятно, изучающие портреты Н.В. Гоголя и А.С. Пушкина смогут пополнить свои «коллекции» эскизными изображениями Г. Вернера и А. Гуляева. Несомненный интерес вызывают портреты Е. Аладжаловой. На протяжении долгой жизни художница постоянно писала портреты. Ее явно интересовали проблемы психологического характера. Каждый портрет имеет свое неповторимое композиционное решение, свое цвето- и светотональное прочтение. Именно они способствуют романтическому характеру ряда произведений («Двое у лампы», 1930-е гг. и др.). Еще при жизни ученого был написан групповой портрет: «И.П. Павлов со студентами», одно из немногих изображений великого создателя русской школы физиологов. Особенно интересны портреты братьев академиков Орбели. Участие Е. Аладжаловой в ряде этнографических экспедиций, работа в качестве художника-реставратора по восстановлению убранства дворцов Ленинграда и его пригородов сблизила ее с этими уникальными личностями. Портрет И.А. Орбели — это несомненная удача живописца. Погрудное изображение ученого взято крупно, в профиль, написано свободно и темпераментно. Все в портрете, кажется, «работает» на раскрытие образа человека уникального, основательного в своих делах и поступках. Парный портрет братьев Орбели запечатлевает их во время беседы. Это эскиз к картине, которая сегодня находится в музее ученых на их родине в г. Цахкадзор в Армении. Зритель попадает в обстановку кабинета, неяркий свет лампы «выхватывает» из темноты лица ученых, письменный стол, освещенное с улицы окно. Характерный прием Е. Аладжаловой — это столкновение света и тени — в этом эскизе убедительно передает момент серьезного, спокойного разговора. Эти две работы и «Портрет М.А. Орбели с сыном» (1940-е годы) образуют своеобразную «орбелиану», воссоздают образы столь, значимого дли России и Армении семейства. Талант живописца, именно живописца, а не точность фотографа, обеспечивают проникновение в характеры портретируемых, их достоверность. Не случайно, крупнейший искусствовед Б.Р. Виппер неоднократно замечал, что мы не назовем картину портретом, пока не поверим в ее сходство с изображаемым. Портреты И. Серебряного, П. Белоусова, Е. Аладжаловой и многих других художников, произведения, которых, входят в собрание И.Н. Пышного, обладают уникальным качеством достоверности. Отмечая высокий уровень работ этой коллекции, следует иметь в виду, что значительная часть их авторов получила серьезную профессиональную подготовку в Санкт-Петербургской академии художеств, Высшем художественно-промышленном училище им. В.И. Мухиной или в других высших или средних учебных художественных заведениях нашего города. Их учителями нередко были фигуры культовые в отечественном искусстве: К. Петров-Водкин‚ А. Рылов, Е. Лансере, Р. Френц, И. Бродский, А. Савинов, А. Осмеркин, Е. Моисеенко, М. Бобышев... Список можно множить. Многие позднее сами успешно преподавали, возглавляли кафедры, были отмечены высокими званиями. Так, В. Горб долгое время был проректором по учебной работе в Институте им. И.Е. Репина, там же заведовал кафедрой рисунка П. Белоусов, был профессором ВХПУ им. В.И. Мухиной И. Вакс, Н. Овчинников заведовал кафедрой в Государственном педагогическом институте им. И. Яковлева (Чувашия). Званием народного художника РСФСР были удостоены А. Трескин, П. Белоусов, а заслуженными деятелями искусств были В. Горб, С. Ротницкий и другие. Но дело, конечно же, не в должностях и званиях, хотя и они могут свидетельствовать о достижениях в искусстве, о педагогическом даре. Коллекция И.Н. Пышного представляет многоцветие талантов мастеров живописи 1930-1980-х гг. В ней отчетливо проявилась личность собирателя, его позиция в искусстве, желание видеть и ощущать в искусстве доброе, здоровое, прекрасное. Сегодня, в первом десятилетии ХХI века, когда отечественная культура нередко заражена отрицанием «всего и вся», эта коллекция помогает стереть стереотип представлений об искусстве советского времени, сложив- шийся в 1980-1990-е гг. Никакие напоминания о трагических событиях этого сложного времени не затмевают высокий уровень профессионализма, который был свойственен многим мастерам Советского Союза. Коллекция произведений живописи И.Н. Пышного тому подтверждение.             

Авторы статьи:  Н. Кутейникова и К. Сазонова  

Материал взят из каталога: Ленинградская живописная школа. Соцреализм. 1930-1980. Некоторые имена / Авт.-сост. каталога И.Н. Пышный. СПб.: Коломенская Верста, 2008. 344с.