Книги

Айвазовский был первым в России художником-маринистом. Разносторонняя и рано проявившаяся одаренность привлекла к нему внимание самых известных людей XIX столетия. Творческая деятельность Айвазовского была исключительно плодотворна. Почти ежегодно он устраивал персональные выставки своих картин во многих городах России и Европ. Искусство Айвазовского приобрело всемирную известность. Он был избран почетным членом пяти европейских Академий художеств. Прожив почти всю жизнь на родине, в Феодосии, он сделал много доброго для своего города и края. Из его мастерской вышла большая группа художников, продолжающих дело, начатое знаменитым маринистом. Айвазовский создал в Феодосии первую во всей России периферийную картинную галерею и завещал ее родному городу. В советское время галерея превратилась в уникальный музей маринистической живописи, ставший центром по изучению творчества русских и советских маринистов. В настоящем альбоме репродуцированы произведения Айвазовского из коллекции Феодосийской картинной галереи, носящей имя своего создателя.

Он был, о море, твой певец»‚—эти слова А. С. Пушкина с полным правом можно отнести к творчеству Ивана Константиновича Айвазовского. Айвазовский словно был создан для маринистической живописи. Он был одарен редким, счастливым сочетанием многих черт таланта, необходимых художнику-маринисту: подлинно поэтическим воображением, необычайно цепкой зрительной памятью, зорким, точным глазом и твердой рукой. Айвазовский никогда не делал секрета из своего мастерства, охотно знакомил с ним и учащуюся молодежь и любителей живописи, посещавших его в мастерской. Как-то, наставляя студентов Академии художеств, объясняя в чем заключается специфика маринистической живописи, Айвазовский сказал; «Живописец, только копирующий природу становится ее рабом, связанным по рукам и ногам. Человек‚ не одаренный памятью, сохраняющей впечатления живой природы, может быть отличным копировальщиком, живым фотографическим аппаратом, но истинным художником никогда. Движения живых стихий неуловимы для кисти; писать молнию, порыв ветра, всплеск волны- немыслимо с натуры... Сюжет картины слагается у меня в памяти, как бумага,как сюжет, я приступаю к работе и до тех пор не отхожу от полотна, пока не выскажу на нем моей кистью». Это позволило мастеру писать свои картины по памяти; обогащенной творческим воображением.

Мы не знаем его этюдов, сделанных красками с натуры, без которых не писали своих картин ни его современники, ни художник нашего времени. Когда Айвазовский обдумывал замысел предстоящих работ, он иногда просматривал альбомы натурных карандашных зарисовок, сделанных во время путешествий, намечал несколькими штрихами карандаша. или пера эскиз будущей картины и приступал к работе. Он должен был писать быстро, пока зрительный образ, созданный его воображением, не утратил первоначальной четкости, не померк. Со временем быстрота выполнения стала необходимым условием его работы. Это не значило, что Айвазовский работал небрежно. Не было ни одной сделанной им наспех или незавершенной картины, за исключением последней — «Взрыв корабля»‚ работа над которой была прервана внезапной смертью художника. Айвазовский всегда достигал в своих работах необходимой ему законченности в деталях. Иногда для максимальной выразительности зрительного образа отдельные части композиции он доводил. до такой степени завершенности, что оценить это в полной мере можно только при рассматривании в лупу. Такова его работа «Море» (1853). Детали Айвазовский писал артистично, виртуозно, В лучшем значении этого слова, что в ту пору очень ценилось.

Айвазовский удавалось изображать то,что недоступно списыванию с натуры. Смолоду творческие замыслы теснились в его голове. требуя воплощения. Он шел им навстречу, работая вдохновенно, с подъемом, прокладывая свой путь в искусстве. В произведениях Айвазовского, даже в последние годы, жизни. когда живопись его стала полнокровно реалистической, всегда ощутимы романтические реминисценции. Романтизм для Айвазовского не был чужеродным, модным явле- нием. Романтическая направленность его искусства сложилась под влияиием среды, в какой жил художник. Родина Айвазовского Феодосия, как и другие крымские города. в начале ХIХ века была в запустении. Эти места хранили в своем облике и быту черты средневековья; весь уклад жизни строился по старинным обычаям. Развалины некогда грозных крепостных стен и башен напоминали о бурной истории Феодосии, одном из древнейших городов нашей страны. От далекого прошлого в городе сохранилось большое количество исторических памятников, манящих и загадочных. Простые люди слагали о них легенды, что во впечатлительной душе будущего художника будили представления о жизни,полной таинственности и романтики. Романтизм работ Айвазовского, созданных в первую половину творческого пути, созвучен романтической струе поэзии А. С. Пушкина. Немногие пушкинские строки просвещенные прекрасной природе Тавриды, осветили творчество Айвазовского на многие на многие десятилетия. Пушкин в Крыму был недолго. Именно в Феодосии он написал элегию «Погасло дневное светило; на море синее вечерний пал туман...» В русской живописи нет другого художника,творчество которого было бы так тесно связано с образами юга, созданными великим поэтом. и так родственно им. «Увидел картину пленительную: разноцветные горы сияли;...топили, как зеленые колонны, стройно возвышались между ними, справа огромный Аю-Даг... и кругом это синее‚ чистое небо и светлое море, и блеск, и воздух полуденный...».—писал Пушкин о своих первых крымских впечатлениях. Как внутренне близко мировиденье поэта к тем образам «волшебного края», что воплощал в своих композициях Айвазовский. Многие изображения лунных ночей, созданные художником, также сродни строкам Пушкина: ...И бездыханна, и тепла Немая ночь. Луна взошла, Прозрачно-легкая завеса Объемлет небо. Все молчит; Лишь море Черное шумит... К ночным маринам относится полотно «Георгиевский монастырь». Сюжет картины очень прост. Очарование ее таится в неуловимой легкости и точности, с какой передана игра лунного света на воде и на легких облаках. Много картин, изображающих море в лунном сиянии, написал Айвазовский, но среди них нет повторений раз найденного образа. В ночных маринах художник передавал тончайшие оттенки изменчивого «настроения» природы. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить три картины: «Георгиевский монастырь», «Море» 1864 года и «Буря на Северном море».

Особенно примечательно разнообразие приемов, какими изображался на картинах лунный блеск на волнах. Лунные ночи, поэтические восходы и закаты на море и наряду с этим бушующие стихии, неприступные скалы, залпы орудии, яростные порывы ветра,ударом волн,мгла, разрываемая зигзагами молнией,- все эти изображения быстро проходящих явлений потрясли воображение зрителей,надолго ими запомнились. Искусство Айвазовского в основе своей патетично. В русском искусстве это было явлением новым, исключительным. К. Г. Паустовский как-то вскользь отметил: «Мы не любим пафоса очевидно потому, что не умеем его выражать». В этом утверждении есть правда, хотя и в русской литературе были исключения: Н. В. Гоголь. Ф. М. Достоевский. а в живописи — Н. К. Айвазовский и К. П. Брюллов. Самые яркие чувства и сильные переживания были свойственны порывистой, непосредственной и искренней натуре Айвазовского. Его душе был созвучен пафос борьбы, он вдохновлялся им. Импровизационный творческий метод, каким работал Айвазовский, как нельзя больше соответствовал реализации его замыслов. В образном воплощении грандиозных, захватывающих явлений, по словам Ф. М. Достоевского, «он не знал себе равных». Айвазовский, первый в русской живописи, передал беспредельность морских границ России, показал флот, защищающий и охраняющий ее морские рубежи. Картина «Чесменский бой» ярко характеризует особенности батальной живописи Айвазовского. После разгрома турецкого флота в Чесменском бою в Адмиралтейство была послана реляция, которая заканчивалась словами: «...честь Всероссийскому флоту! В ночь с 25 на 26 (июня 1770 года) неприятельский военный флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, в пепел обратили... а сами стали быть во всем Архипелаге... господствующими». Картина «Чесменский бой» написана Айвазовским подстать этой торжествующей реляции. Красочная гамма ее предельно насыщена, Мажорна, ярка. Издали картина производит впечатления огромного праздничного фейерверка. На ней изображен победоносный финал Чесменской битвы.И это радостное для русской национальной гордости событие нашло точное образное воплощение в картине, созданной Айвазовским.Холодные тона ночного неба контрастируют с огненными красками центра картины.Луна, проглянувшая сквозь облака, кажется бледным пятном и едва отражается в водах залива. Парная картина к «Чесменскому бою» —«Морской бой в Хиосском проливе». Эта битва предшествовала уничтожению турецкого флота в бухте Чесма, происшедшему ночью. На картине изображен момент, когда русский корабль «Евстафий», взяв на абордаж турецкий адмиральский корабль «Реал Мустафа», своим огнем зажег его. Долгое время эта картина имела неправильное название «Наваринский бой».

Батальные темы проходят через все творчество Айвазов- ского. Как патриот своей Родины он запечатлел славные подвиги русского военно морского флота с древнейших времен до тех боев, современником которых он был. На памяти художника, во время русско-турецкой кампании в 1829 году, совершили свой бессмертный подвиг матросы брига «Меркурий» под командованием капитан-лейтенанта А. И. Казарского. В картине «Бриг Меркурий» прозрачная, сродни морскому воздуху цветовая гамма, четкая прорись стремительно идущих парусников создают ощущение того гордого вызова, что бросил маленький двадца- типушачный русский бриг двумстам пушкам вражеских линейных кораблей. Морские баталии Айвазовского глубоко жизненны. Они дороги нам ярким, образным изображением бессмертных подвигов россиян, художественным показом зрелищной стороны действий красавцев-парусников, а главное, идеалами свободы, борьбы за независимость, Выраженных в этих полотнах. Знаменательно, что в последней картине Айвазовского, над которой он начал работать незадолго до смерти‚— «Взрыв корабля» — тоже запечатлен один из эпизодов войны против Турции. В этой картине, как и во многих других, Айвазовский еще раз вернулся к теме, которая широко отражена в его творчестве: борьбе народов за свою национальную независимость. Несмотря на незавершенность полотна и нечёткость некоторых деталей, основные сюжетная и живописная идеи картины ясны. Изображен тот момент, когда греческим повстанцам удалось взорвать турецкий военный корабль и самим благополучно уйти от разрушительной силы взрыва. Так как картина осталась незаконченной, по ней и по сохранившейся палитре художника, можно понять его живописную систему.

Цвет картины был предрешен до начала работы и выразился в подборе основных красок палитры. Смесью коричневато—красной (охра) и желтой (неаполитанская), утемняя и усветляя ее, художник изобразил разнообразные по форме клубы дыма и очень верно передал цвет пламени. Силу цвета этих красок он значительно повысил холодным цветом вечернего неба. разрешив колористическую задачу, Айвазовский основное внимание при работе уделял лепке формы. преднамеренная цветовая ограниченность палитры позволяла художнику писать очень быстро. В воспоминаниях современников имеется много записей очевидцев, присутствовавших при работе Айвазовского. Все они были поражены тем, как на чистом холсте у них на глазах возникала и оживала картина, которую мастер успевал написать и закончить во всех деталях в течение двух- трех часов, не имея перед глазами ни эскиза, ни этюдов. Конечно, так создавались картины малых размеров. Один из феодосийских друзей Айвазовского Л. Колли сообщил сведения о красочном составе палитры Айвазовского: «Кроме вспомогательных — персиковой, черной и белой серебристой (свинцово-цинковой), — Айвазовский пользовался для светлых видов красками: кобальтом, киноварью; для темных, ночных бурных видов — ультрамарином, охрой желтой, марсом коричневым. С этой гаммой Айвазовский не расставался всю жизнь. Он говорил, что в воздухе, воде, лесах и камнях он всюду видит одни и те же тона». Это несколько поверхностное наблюдение: в своем творчестве Айвазовский применял не только те краски, о которых говорил А. Колли. Палитра Айвазовского была богаче и разнообразней. Но для каждой отдельной картины он брал три —пять, редко больше красок тех цветов, какие ему нужны были для данного случая. Этот совершенно своеобразный метод работы был очень рано найден Айвазовским, и его он придерживался в течение всей жизни. Еще В. В. Стасов и А. П. Боголюбов справедливо отметили особенность картин Айвазовского, которые, как правило,выдержаны в како- либо определенном цвете. Они обычно голубые или розовые, желтые или лиловые, зеленые или синие. Их цветовой строй создавался подбором палитры определенного красочного состава. Айвазовский всегда учитывал выразительность цвета в картине и его декоративное значение. 

С годами его мастерство, техника живописи и материалы, которыми он пользовался, претерпели изменения. Но метод работы, принцип работы ограниченным подбором красок оставался одним и тем же. Айвазовский никогда не писал локальным цветом. Его восприятие цвета в какой-то мере совпадает с теорией цвета, разработанной мастерами импрессионистической живописи. Это не удивительно, так как Айвазовский знал живопись английского мариниста Уильяма Тернера. Утверждение художника, что в воздухе, воде, лесах и камнях он видит одни и те же тона, полностью подтверждается анализом его произведений. Особенно убедительно это проявилось в блестяще написанной картине «На острове Крит». Изображен эпизод из повстанческой борьбы греков против турецкой тирании: эвакуация стариков, женщин и детей на русский военный корабль. Мы видим скалистый берег моря, покрытый лесом, из-за которого пробиваются последние лучи заходящего солнца; колорит картины выдержан в звучной красочной гамме. Айвазовский в полную силу одними и теми же красками написал небо и землю, облака, скалы и деревья. Но при этом тональная основа цвета (количество света в цвете) настолько точно им взята. со- стояние моря в предзакатный час настолько правдиво передано, что весь пейзаж воспринимается как подлинно реалистический. Искусство Айвазовского в основе своей оптимистично. Даже самые мрачные его произведения не оставляют удручающего впечатления, несмотря на трагические сюжеты.

Многообразна жизнь морской стихии и, кажется, нет такого состояния моря, какое не отразил бы Айвазовский в своих произведениях. Но больше всего привлекало Айвазовского изображение бурного моря. Это особый цикл картин, которых проходит через все его творчество. Мрачные тучи несутся по небу.

Их бегу вторит движение огромных волн разбушевавшегося моря. Они, как скорлупку, швыряют корабль, потерявший паруса, едва держащийся на волнах. В поисках спасения матросы цепляются за обломки мачт, взывая о помощи... Особенно драматичен сюжет картины «Буря на Северном море». В 1892 году Айвазовский предпринял далекое путешествие н Америку. На обратном пути пароход, на котором плыл художник, застиг страшный шторм. Наблюдая за безумством стихии, Айвазовский не сходил с палубы. Впечатление, оставленое этой бурей, было очень велико и, надо полагать, что оно подсказало Айвазовскому тему и родило зрительный образ одной из самых грандиозных картин, написаных старым мастером. Когда ему минуло 80 лет, Айвазовский написал картину «Среди волн».

Художнику хотелось показать красоту бушующего океана, и композиция картины построена так, что даже небу, которое он всегда писал с большим мастерством, на этот раз уделено очень мало места, горизонт поднят очень высоко. Всю плоскость полотна занимают волны. Они возникают у далекого горизонта, над которым клубятся черные лохматые тучи, и мчатся на зрителя, достигая на переднем плане огромных размером. Сюжет картины предельно прост — такой простотой отмечены самые значительные произведения искусства. Его Нельзя рассказать так же, как нельзя «рассказать» музыку. Айвазовский писал картину «Среди волн» с юношеским задором, энергией, вдохновением и создал ее в течение десяти дней. В этой картине как бы аккумулировались все знания, опыт и мастерство, каких достиг Айвазовский, ею завершился его поиск выразительных средств при создании образа морской стихии.

Но больше всего поражает здесь колорит: светлый, сияющий, мажорный. Нельзя без волнения думать о том, как восьмидесяти- летний художник, стоя на высоких подмостках перед огромным холстом, с неподражаемым артистизмом, свободой и смелостью уверенной рукой кладет краски на холст и создает патетическим образ морской стихии. Н. Барсамов.