Книги

Любовь Савельева

Заслуженный художник России
Действительный член Российской Академии художеств
Действительный член Академии менеджмента и образовании и культуре

Сама духовность материала нам позволяет смело обращаются к высоким образами. Ведь светоносность, хрупкость и прозрачность есть дух художника, в стекле запечатленный.

Родилась в Москве, в Сокольниках, в 1940 году. Моя мать, Савельева Вера Никифоровна, работала медсестрой в детском саду. Отец, Савельев. Иван Матвеевич, учился во ВХУТЕМАСе‚ умер в 1941 году, когда мне был один год. Его я знаю только по фотографиям. Жили с мамой на 6-м Лучевом просеке в Сокольниках в маленькой комнате в большом деревянном доме, которого сейчас уже нет. Училась в школе. Параллельно занималась сначала в Доме пионеров в изокружке, потом в художественной школе на улице Кропоткинской. Многим обязана маме, которая поощряла мои занятия рисованием и очень хотела, чтобы я стала художником. После окончания школы попыталась поступить в МВХПУ (б. Строгановское), но так как была плохо подготовлена, провалилась на экзамене по рисунку. Год занималась на подготовительных курсах и работала ретушером в Музее Революции. В 1960 году поступила на отделение керамики в МВХПУ (б. Строгановское). На керамике проучилась совсем немного, дней десять. В это время организовали отделение стекла и не смогли набрать нужное количество студентов на первый курс.  


О стекле мы тогда совсем ничего не знали, нам казалось, что это очень скучно. И вот неожиданно вызывают меня на кафедру и начинают уговаривать перейти на стекло. Я тогда очень переживала и не понимала, почему они выбрали меня и за что такое наказание. Долго уговаривали, разъясняли, объясняли и т. д. И лишь когда сказали, что В.И. Мухина — такой замечательный скульптор, которую я очень уважала, тоже работала в стекле, сделала много стеклянных скульптур, я, наконец, согласилась. Теперь я, конечно, об этом не жалею, потому что это была судьба. На нашем курсе тогда оказалось всего шесть студентов. Пять ребят и одна я. Нам повезло с педагогами. Валентина Петровна Статун, Галина Александровна Антонова, Борис Александрович Смирнов, Софья Михайловна Родионова. Эти педагоги и замечательные художники оказали огромное влияние на формирование моего творчества. Софья Михайловна Родионова, преподаватель по рисунку, познакомила нас с творчеством В.А. Фаворского, которого я тоже считаю своим учителем.  
В те времена в «Строгановке» царила творческая атмосфера. Увлекались гравюрой. Резали по линолеуму, по дереву. Учились друг у друга. Софья Михайловна поощряла наши опыты. Я очень много занималась линогравюрой, и мне кажется, что эта самостоятельная работа повлияла на мое будущее творчество. Учиться было интересно. Постепенно мы постигали азы искусства, влюблялись в стекло. Со второго курса нас посылали на стекольный завод, на практику. Это была настоящая школа жизни и творчества. Выполняли свои курсовые работы в материале, знакомились с заводскими художниками, которые впоследствии становились друзьями. Стеклозавод «Неман» в Белоруссии, «Гусь-Хрустальный», «Красный май», Дятьковский хрустальный завод — наши основные базы на практике.  


Очень важно то, что наши учителя были творческими личностями, и мы учились на их примере. Б.А. Смирнов — человек разносторонний, архитектор по образованию, работал не только в стекле. Он был замечательным графиком, занимался керамикой, писал стихи, выпустил несколько книг по искусству. Постоянные беседы о творчестве, о смысле жизни, обсуждение его работ - все это оказало огромное влияние на мое становление как художника. Смирнов говорил: «Работайте в разных материалах, не только в стекле, занимайтесь графикой, керамикой, живописью. Будьте прежде всего художниками». Много сил, не физических, а именно душевных, отдала Галина Александровна Антонова нам, студентам. Мы учились у нее отношению к жизни, к людям, к любимой работе. Она всегда поддерживала стремление к новому и радовалась нашим удачам и находкам. Впоследствии с Борисом Александровичем и Галиной Александровной мы стали друзьями.


После окончания «Строгановки» я три года проработала в Государственном институте стекла в ассортиментном отделе. Это уже был новый этап в моей творческой жизни, начало творческого пути, Я подписывала ящики типографской краской для отправки на выставки за границу заводских работ художников, подписывала конверты и т. д. Но главное — это знакомство с художниками разных заводов Советского Союза и их работами. Художественные советы по стеклу проходили и на Украине, и в Белоруссии, и в Прибалтике. Собирались стекольщики со всего Союза, обсуждали свои проблемы, делали выставки, обменивались мнениями, принимали работы к производству. Это была большая школа и для меня. Первые свои творческие работы в это время я выполняла на Дятьковском хрустальном заводе: «Цирк», «Стеклодув», «Материнство», блюдо «Таганка», КУбКИ «Песни Гражданской войны» — к юбилею комсомола. Этим я очень обязана начальнику Отдела Крыловой Анастасии Ивановне, которая посылала меня на завод как бы официально, с какими-то бумагами, и вместе с тем чтобы я могла выполнить свои идеи. Эти работы были отмечены искусствоведами и Союзом художников.  


В 1968 году я вышла замуж за Фидаиля Иброгимова, с которым мы шесть лет проучились в «Строгановке» на отделении стекла. Несколько творческих работ мы сделали вместе, но в дальнейшем работали самостоятельно. Большой поддержкой для нас были творческие группы по стеклу во Львове. Пожалуй, основные работы, и, возможно, лучшие, сделала именно там. Результатом стала групповая выставка «Стекло, образ, пространство» в Музее декоративно-прикладтго искусства, в которой участвовали львовские художники (Андрей Бокотей, Франц Черняк),ленинградские (Александр Иванов с Галиной Ивановой) и мы, Фидаиль Ибрагимов и я.  

В 1974—1978 годах я работала на стеклозаводе «Красный май» в штате. Разрабатывала для производства рисунки для шелкографии и деколей на стаканы. Здесь же была выполнена моя самая любимая работа «Сокольники», где я использовала ручную роспись силикатными красками. В это время я и начала соединять стекольные объемы с изобразительными мотивами - «Двое» «Ветер», «Земля», «Памяти В. Попкова». Хотелось отойти от утилитарности и решать серьзные художественные задачи. А стекло это позволяло‚ потому что стекло — это прежде всего прозрачность и пространство. Я пыталась использовать эти качества и через стекло передавать свои мысли, чувства, свое отношение к жизни, к друзьям. А друзей тогда было много. Нас, тогда еще молодых, принимали всюду на равных. Художественные советы,творческие группы,симпозиумы. выставки - все это объединяло художников стекла, и хотелось, чтобы это время длилось бесконечно. Но увы, все течет и изменяется.  

Но отношение к работе оставалось прежним, задача была поставлена. Хотелось в своем творчестве выйти на уровень станкового искусства, доказать, что стекло — это не только рюмки, стаканы или вазы, что стекло — это материал, который вби- рает в себя и живопись, и графику (гравировку), и пластику (скульптуру). Здесь я могу процитировать свое стихотворение о стекле:  

Стекло пластично, хрупко, светоносно — 
лепить, тянуть, вдувать и выдувать... 
Горячая живая стекломасса -  
несущая светящийся заряд...  
Застывшее стекло — как форма мысли, 
как форма чувства, форма бытия...  
В нем воздух и безмерное пространство! 
И потому так тесно в рамках быта - 
предметной формы, что внедрилась в жизнь.  

Но кроме быта есть еще пространство, 
забытое за суетным столом. 
Пространство, что людей объединяет, 
соединяет страны и народы.  
Границы для него не существуют -  
в нем глубина и духа высота! 
Стремленье выйти за пределы формы - 
привычного цилиндра или шара, 
почувствовать иные измеренья  
и в глубину Вселенной заглянуть...  


Память о первых опытах работы с глиной на первом курсе «Строгановки» заставила меня пойти в молодежную группу по керамике в 1973 году, которая была организована в Экспериментальном творческо-производственном комбинате в Москве. Деления на секции тогда были очень строгими, и невозможно было участвовать в выставках параллельных секций. Считалось, что если ты стекольщик‚ то это на всю жизнь, и «не лезь в чужой огород»
Но эта молодежная группа состояла не только из керамистов. Здесь были художники-монументалисты, скульпторы и я, художник по стеклу. Польза от работы в этой группе была для меня огромна. Рядом были такие художники, как Марина Дедова -Дзядушинская, Татьяна Ган, Сергей Воробьев. Работали много и плодотворно. Правда, на итоговом обсуждении меня так откровенно отругали, что у меня до сих пор остались обида и непонимание: за что? Но все это прошло, раны зажили, и с 1981 года я периодически работала в творческих группах по Фаянсу и керамике, которые длились от трех до четырех месяцев. Здесь я получила опыт работы С Формой, с пластикой, ощущение радости от соприкосновения с глиной и часто удивление от неожиданного результата после обжигов. Важен был сам процесс творчества и общение с художниками.  

никами. И в стекле у меня появляются уже скульптурные работы, такие, как «Скорбящие», «Вдовы», «Навстречу», «Пушкин», «19 октября» и другие. Все взаимосвязано: пластика и графика, материал и объем. Один раз я работала в Доме творчества «Челюскинский» с графиками. Руководителем был М. Фейгин. Постигала азы офорта. Хотелось постоянно учиться. Но стекло все-таки осталось основным моим занятием на всю жизнь. Даже когда встали заводы, исчезли творческие группы по стеклу, я потихоньку начала в своей мастерской заниматься спеканием и молированием. Сделала серию стеклянных портретов поэтов и близких мне людей - «Ф. Тютчев», «А. Ахматова», «Пушкин», «Н. Гоголь» и др. В 1969 году Галина Александровна Антонова позвала меня в «Строгановку» на преподавательскую работу. И до сих пор я работаю со студентами.  

В юности мы много путешествовали. исходили с рюкзаками почти весь Алтай, побывали на Бай- кале, в Средней Азии, на Дальнем Востоке. Организовать все эти творческие поездки было тогда довольно просто и недорого. Брали письма от Союза художников, письма давали возможность устраиваться и свободно передвигаться. От этих поездок осталось много этюдов, зарисовок, впечатлений, которые потом претворялись в творческих работах.  

Во времена перестройки открылась возможность поездок за границу. Я была приглашена в США на вручение международной премии «Художник года» за работу «Мир и Любовь» в 1990 году. Поразил Музей стекла в городе Корнинге. Отношение к нам было самое дружественное. Познакомились с художниками стекла. Были поражены технологическими возможностями стекла. Сделали вывод, что нам в области технологии до них далеко, поэтому надо идти своим путем. Наше стекло, если можно так сказать, более духовное, одухотворенное. За те времена, когда для нас был закрыт Запад, в Советском Союзе художники стекла создали свою школу, совершенно отличную от школы западных художников. И когда оглядываешься назад, видишь, что сейчас, в ХХ| веке, художники работают совсем по-иному. Уже невозможно выполнить работы такого масштаба, какие делали в 1970—1990-е годы. А все потому, что все изменилось. Заводы разорились, встали, творческих групп нет, изменилась политика государства, художникам надо зарабатывать деньги. А сочетать заказные работы с творческими не каждый может. Но, как говорят, жизнь продолжается.  

Дочь моя, Надежда Уварова, тоже окончила «Строгановку», работает в стекле, замужем, растит детей, участвует в выставках. Последняя наша групповая выставка ко «Дню города», где участвовали 14 человек, прошла с большим успехом в Музее декоративно - прикладного и народного искусства на Делегатской в сентябре 2004 года.
У меня было несколько персональных выставок в Москве в 1980, 1990, 1995, 2000, 2001 годах. Работать продолжаю творчески. В 2001 году награждена орденом Дружбы. Действительный член Российской Академии художеств с 2001 го- да, профессор МГ ХПУ им. С.Г. Строганова. Мои произведения находятся в Эрмитаже (Санкт-Петербург); Государственном историческом музее, Музее керамики и стекла в Кускове, Всероссийском музее декоративно-прикладного и народного искусства (Москва); музеях разных городов России; в Музее современного стекла (Львов, Украина); Музее стекла (Корнинг, США); Музее современного стекла (Эбельтофт, Дания).