Книги

Ольга Рыбникова

Член Московского союза художников

Тишина и Гармония, единство Человека и Природы -вот мое творческое кредо. Искусство для меня - это остров среди океана житейских бурь, где есть возможность побыть наедине с природой и сами собой, заглянуть в свою душу.

Родилась и провела первые годы жизни в чудесном старом районе самого лучшего и любимого города в мире — Москве. Улица Остоженка, называвшаяся в моем детстве Метростроевская‚ и Пречистенка‚ именовавшаяся тогда же улицей Кропоткинской‚ соединялись моим родным переулком — Еропкинский. Наша семья занимала огромную комнату в коммунальной квартире с куполом вместо потолка и красивым старинным паркетом на полу. В квартире жили еще три семьи, кроме нашей. А дом был институтом иностранных языков. До революции 1917 года это было известное учебное заведение, где учились такие люди, как И.А. Гончаров и Вл. Соловьев. Позже, в суровые 1940-е годы, отсюда уходили ополченцы защищать Москву от фашистских захватчиков. В сквере перед домом стоит обелиск, посвященный этому событию. Школа моя была в Зачатьевоком монастыре. Крестили меня в церкви Николы Чудотворца в Хамовниках, где Лев Николаевич Толстой крестил своих детей, так как его дом был рядом, в Теплом переулке. Какое милое уютное и истинно московское название!  

Сказочными зимними вечерами, любуясь сквозь пушистые снежинки старинными особняками, представляла себе кареты, нарядных дам и кавалеров, приезжающих на балы. Дитя послевоенных лет, я очень много и тяжело болела, часто оставалась дома одна. Чтобы я не скучала, мне давали цветные карандаши, бумагу и замечательную книгу «Эрмитаж». Я могла часами разглядывать репродукции, фантазировать, что и кто там изображен. А потом стала пытаться их срисовывать. Мама была довольна, что я не скучаю, но повела меня поступать в музыкальную школу на Кропоткинской, а не в художественную, которая находилась в этом же здании. Туда я поступила много позже, самостоятельно и втайне от родителей. Дело в том, что мама была учителем младших классов в школе номер 36 в Зачатьевском переулке и из своего жизненного опыта вынесла мнение, что художниками становятся те, кто плохо учится по другим предметам. А я училась по всем предметам не просто хорошо, но, можно сказать, блестяще. Мне было интересно все, и по каждому предмету хотелось узнать как можно больше.  

В те годы была замечательная традиция: водить школьников в театры и музеи. К нам регулярно приходил Д.Б. Кабалевский и рассказывал об истории музыки, играл свои сочинения и сочинения других современных композиторов, объяснял, как научиться понимать и любить хорошую музыку. Постоянно приходили выдающиеся чтецы. Среди них особенно запомнился величайший мастер слова Д. Журавлев. Посещение Третьяковской галереи оставило в моей душе неизгладимый след. Слово «художник» стало самым волшебным и значительным для меня. Но я и не подозревала, что оно может иметь ко мне отношение, хотя я все время рисовала, и это для меня было самым интересным. Старая аристократка Анна Павловна, в платьях и с прической героинь драмы А.П. Чехова «Три сестры», не только учила меня игре на рояле, но и много со мной беседовала о жизни и культуре дворян, о благородстве и умении вести себя в обществе; показывала книги на иностранных языках, где были репродукции картин итальянских мастеров эпохи Возрождения. Это меня завораживало. Несмотря на большую разницу в возрасте‚ я смело могу утверждать, что мы были друзьями. Ей первой я призналась, что мечтаю стать художником.  


Мы получили новую квартиру на улице Марии Ульяновой. В новой школе мне повезло с учителем рисования — Еленой Вениаминовной Четыркиной. Она была талантливым педагогом и неординарной личностью. Посмотрев мои рисунки, сказала, что я должна учиться и для начала пойти во Дворец пионеров в изостудию, что я и сделала с большим удовольствием. Училась я увлеченно. Рисовать мне не надоедало никогда. Покупала книги о художниках, экономя на завтраках и обедах, ходила постоянно на выставки, регулярно бывала в Третьяковке, очень полюбила Музей изобразительных искусств им. Пушкина. Событием тех лет были выставки Леже, Пикассо, — училась понимать их творчество. Близким моим другом была Елена Вениаминовна, она меня понимала и поддерживала. Более того, когда я поссорилась с мамой, отстаивая моих любимых импрессионистов и свое желание стать художником, я ушла жить к своей учительнице по рисованию,в ее крохотную 9- метровую комнату. Она постаралась успокоить мою маму и объяснить ей, что у меня призвания, что без живописи мне не будет счастья. Мама сделала вид,что смирилась, и я вернулась домой.


И все-таки именно мама первая бросила зерно любви к искусству в мою детскую душу. А произошло это так. В Музее изобразительных искусств показывали перед отправкой в Германию спасенную коллекцию Дрезденской галереи. Вся Москва приходила смотреть прекрасные полотна, и мама взяла меня с собой, хоть я и была совсем крошкой. Позже в моей памяти всплыло удивительное воспоминание: прекрасная, строгая и нежная молодая женщина с ребенком на руках ступает по облакам, по обе стороны от нее чуть ниже изображены мужчина и женщина. Много лет спустя, став взрослой, я поняла, что это была «Сикстинская мадонна» Рафаэля. Моя детская душа соприкоснулась с Прекрасным. Возможно, это событие и пробудило во мне тягу к искусству. Окончив восьмилетку и получив аттестат с одними пятерками, я перешла в девятый класс в другую школу и самостоятельно,втайне от родных, сдала экзамены в детскую художественную школу номер 1 им. В.А.Серова, что на улице Пречистенка, напротив Академии художеств.

У меня были хорошие и строгие преподаватели. Со мной рядом учились Наташа Пономарева и дети Цигаля, Аня Шиловская и Наташа Добровольская и много других талантливых детей известных художников. Мы дружили и учились друг у друга. Любимым и на всю оставшуюся жизнь самым главным учителем для меня стал М.А. Рогинский. Теперь его имя широко известно и у нас, и за рубежом, а тогда мы не могли видеть его работы, так как он был «левым» художником, и его работы выставкомы не допускали на выставки. Но даже если бы он остался неизвестен как художник‚ он для меня — самый яркий и самый талантливый педагог. Михаил Александрович научил главному: удивляться, смотреть на мир глазами ребенка, в каждом предмете видеть не только его форму,но и его душу, с тем чтобы создавать портрет этого предмета.  

Нашумевшая выставка 1962 года в Манеже. Скучные, однообразные полотна, написанные будто одной рукой, и вдруг строгая, аскетичная‚ почти графическая манера исполнения картины «Геологи» Павла Никонова. Какие страсти разгорелись среди посетителей возле этой работы! А я восприняла ее как глоток свежего воздуха, не могла от нее отойти. Со всей страстью и искренностью я спорила с окружающими, отстаивая право художника говорить своим языком, не приукрашивая действительность. Павел Никонов, Николай Андронов стали моими кумирами. Я тогда и подумать не могла, что Павел Федорович будет приходить на открытие моих выставок,поддерживать меня в трудных ситуациях и что мы будем работать рядом в Правлении Товарищества живописцев МСХ.


Но это случится позже, а тогда мне нужно было выбрать институт, в котором я могла бы продолжать свое образование, и я, все взвесив, выбрала факультет прикладного искусства Московского текстильного института им. А. Косыгина. Мне нравилось, что там преподают линейный рисунок и декоративную живопись. В те годы там был очень сильный преподавательский состав. Это все и решило, тем более что и к моделированию одежды я была неравнодушна, так как любила шить и вязать для себя оригинальные вещи. Там преподавали М.В. Алпатов, Р.В. 3ахаржевская Народный художник РСФСР Ф.В. Антонов,заслуженный художник РСФСР А.М. Дубинчик, Л.А. Карнаухов народный художник РСФСР Е.С. Зеернова. Это только часть имен замечательных художников и педагогов,дававших нам знания.



У нас был один из самых талантливых курсов. Многие добились больших успехов в будущем. В 1970 году я получила первый приз за модель костюма под девизом «Русский Север» в первом Международном конкурсе работ студентов-модельеров во Франкфурте на Майне. А моя дипломная работа получила золотую медаль на ВДНХ. По окончании института я пошла в цирк на проспекте Вернадского и предложила свои услуги по оформлению спектаклей. Удивительно, но меня приняли на работу без всяких протекций. Работала я с упоением. На репетициях делала наброски с артистов, изучала их движения и решала, что будет удобнее для них и вместе с тем эффектно. Новые костюмы очень много значат для артистов цирка, поэтому, когда какой-нибудь артист облачается в новый костюм, «принимать» его приходит вся труппа. Обсуждают, хвалят или критикуют все. Во время выступления проверяются все достоинства и недостатки. Если все хорошо, то для художника это успех, и все хотят новые модели для себя. У меня выстроилась очередь из артистов, часто это были артисты с мировым именем.


Делала я эскизы костюмов к первому новогоднему представлению в цирке на проспекте Вернадского‚ которое ставил известный Виль Головко. Но мне пришлось оставить цирк, Москву, судьба распорядилась по-своему: я уехала в Туркмению, Где служил мой муж, офицер-пограничник. Там я стала заниматься только живописью. Свет и цвет, иконописная красота туркменских женщин, их пластика — все стало очень важным для меня.


Много рисовала, писала с натуры. Я была молода, верила в свои силы. в будущее; борьба с трудностями и лишениями меня не пугала. Вступив в члены Союза художников СССР, я по— знакомилась с Таиром Теймуровичем Салаховым, он меня очень поддержал, а в дальнейшем относился всегда очень дружески, интересовался моими успехами. При встрече шутливо называл «Оля- ханум». Ашхабадский музей изобразительных искусств приобрел мою картину «Молодые ковровщицы». а музей города Ташауза — работу «Тишина». В это же время я увлеклась акварелью и стала постоянным участником всесоюзных выставок акварели. Многие работы приобрели разные музеи нашей страны, в том числе Государственный Русский музей. Музей искусств народов Востока,музеи Пензы, Норильска, Минска и других городов.


Очень важными были поездки в дома творчества на Сенеже и в Гурзуфе. Там на мои работы обратили внимание такие известные художники, как И. Обросов, О. Вуколов, Д. Мочальский и Степан Дудник‚ Макс Бирштейн и Михаил Рудаков. Со многими из них завязались дружеские отношения. С 1973 года я постоянно принимала участие в многочисленных республиканских, всесоюзных и международных выставках. В 1983 году вернулась с семьей в Москву. В 1985 году принимала участие в групповой выставке «Восток в творчестве молодых московских художников» в Государственном музее искусств народов Востока. В числе участников этой группы были Н. Нестерова, Т. Назаренко‚ К. Назарова. Присутствовал на открытии этой выставки глава МОСХа Олег Николаевич Савостюк, меня он знал по творческой поездке в Туркмению, где проводил свою выставку в Ашхабаде.  


Интересные знакомства подарила мне моя первая персональная выставка в 1986 году в Центральном доме литераторов. Открывал ее Степан Дудник, выступали В.Ф. Денисов, Н„Богородская, П. Карнаухов, Е. Четыркина, Р. Сурвилло. Приехали на мой праздник и друзья-художники из Эстонии, Литвы, Белоруссии и Украины. В дальнейшем были многочисленные персональные выставки, участие в серьезных групповых, но, пожалуй, первая выставка оставила наиболее яркое впечатление. Драгоценная встреча, знакомство, переросшее в нежную дружбу, произошло на моей персональной выставке в гостинице «Марко Поло». Группа замечательных женщин из клуба «Москвички» пришли ко мне. Среди них были президент этого клуба поэт Луиза Петровна Савинская, муза и вдова нашего великого поэта Владимира Соколова — Марианна Соколова- Роговская, композитор Виктория Филатова, актриса театра им. Ермоловой Ольга Селезнева и другие. Таких чутких и внимательных зрителей у меня еще не было.

После моих рассказов о творческом пути полились стихи, песни, мелодии и сердечные разговоры. Это была незабываемая встреча. Несколько лет назад мои коллеги выбрали меня в Правление Товарищества живописцев МСХ. Общественная работа отнимает много времени и сил. Это мешает мне работать, нужно научиться правильно организовывать свое время. Такие же проблемы стояли передо мной, когда я была руководителем Всесоюзной группы акварелистов в 1985 году «По Брестской области». Все время Уходило на решение организационных вопросов. Я уже почти не спала и не ела, чтобы успеть сделать акварели, так как на них в первую Очередь будут смотреть с критическим вопросом: «А что же она может?»  



Как только я смогла выкроить три дня для работы,я сумела сделать столько акварельных набросков и законченных рисунков, что потом, при подготовке к отчетной выставке, мои работы одобрили как наиболее характерные для Белоруссии. Некоторые из них попали в различные музеи страны, в том числе в Музей изобразительных искусств Минска. Тишина и Гармония, единство Человека и Природы — вот мое творческое кредо. Искусство для меня, — это остров среди океана житейских бурь, где есть возможность побыть наедине с природой и самим собой, заглянуть в свою душу, найти что-то очень личное и почти интимное, но именно поэтому интересное другим. Моей опорой в жизни является моя семья: красивый, умный и сильный муж и моя лучшая подруга — моя нежная и чуткая дочь. Оба они переживают, если что-то мешает моей работе, и радуются, когда я пишу, даже если заброшу домашние дела. Мне нравится высказывание К. Коровина: «Только искусство делает из человека Человека».