Книги

Елена Мунц

Член Московского союза художников.

Все мои друзья — художника а скульпторы — а есть московская элита. Искусство для нас — это жизнь. Начало а конец.  

Я родилась в Москве в 1940 году в семье архитектора Мунца Владимира Оскаровича. Дед, Оскар Рудольфович Мунц, профессор Петербургской Академии архитектуры, происходил из семьи голландского военного атташе Рудольфа Мунца, приехавшего в Россию в начале ХIХ века. Мать, Серафима Алексеевна Оборина — из простой семьи. Ее отец (мой дед) Алексей Михайлович, инженер-самоучка, ее мать (моя бабушка) Александра Спиридоновна выучилась грамоте, уже будучи взрослой. Мама получила образование врача-психиатра, но во время войны работала в военном госпитале хирургом. Заболев туберкулезом, она скончалась в июне 1945 года. После войны вся семья переехала в Москву. из воспоминаний детства: смерть матери, пленные немцы, появление мачехи. Я не была в блокаде — меня отправили с детским домом в Темиртау, но я помню голод послевоенный, когда еда была, но очень мало.  Меня воспитывала тетушка, сестра отца, художник-график, оформившая и иллюстрировавшая десятки книг. Моя мачеха, Шиловская Тамара Андреевна, художник - монументалист в технике мозаики — прекрасный живописец и рисовальщик. В семье постоянно бывали архитекторы, художники, скульпторы. Моя судьба была предопределена. В 1954 году я поступила в МСХШ на отделение скульптуры. В школе я приобрела многих друзей-художников на всю жизнь. В 1960 году я поступила на скульптурное отделение МВХПУ (б. Строгановское). Моими учителями были Саул Львович Рабинович‚ Георгий Иванович Мотовилов, Екатерина Белашова — прекрасные художники, культурные и интеллигентные люди. Я вспоминаю их с любовью и уважением. Искусство стало для меня образом жизни. Это главное, чем я живу. Сейчас я имею мастерскую во Владыкине. Когда нет заработка, работаю творчески в камне и бронзе. Заказов мало, но бывают. Сделала несколько заказных портретов Шликке, Мираба Мамардашвили, Осипа Мандельштама. Сейчас работаю над портретом Александра Меня. Все мои друзья — художники и скульпторы - и есть московская элита, и саму себя я также причисляю к ней. Моя жизнь сложилась так, что я не могла ездить за границу. Один раз, уже после крушения советской власти, была в Праге. В восторге от пражского барокко. В молодости вдоль и поперек изъездила Среднюю Россию. В 1979 году побывала в Сванетии. Об этой поездке можно написать детективную историю, но я откладываю и откладываю этот момент, так как жалко времени. Но, поверьте, очень сильная история. Мои политические пристрастия определила сама жизнь. Интеллигентная семья не признавал партийной карьеры, отсюда мое юношеское диссидентство. Брак с писателем-диссидентом Углубил мое отрицание советских реалий, особенно после нескольких обысков, которые Я пережила: КГБ преследовали моего мужа за его произведения. После крушения Советского Союза мне психологически стало легче - ровно на столько времени, сколько понадобилось, чтобы осознать, что революция 1991 года никакая не демократическая революция, а просто-напросто переворот партийцев-бюрократов и амбициозных политиков. О женской судьбе я уже упомянула. Муж, Кормер Владимир Федорович — самый умный, красивый, талантливый писатель и публицист. Мы поженились в 1963 года, прожили до 23 ноября 1986 года. Он умер от рака дома у меня на руках, оставив мне дочь Татьяну 15 лет и сына Николая 11 лет. После этого мне нужно было поднять детей и дать им образование. Татьяна Кормер окончила с отличием полиграфический институт- имеет двоих детей. Организовала детское Издательство «Самокат». Успешно работает. Сын не получил высшего образования. Женат. Имеет жену - художницу и сына. Работает дизайнером.